Псков – ольгинская топонимика на территории го­рода. – Ольгины церковь, часовня, дворец, ключ и дру­гое. – Сани или сени Ольги во Пскове? – Ольгина Рас­права. – Клад X века. – Устье реки Мирожки. – Оль-гин Крест в 1609 и 1623 годах. «И ста на устий». -Ещё одно городище. – Ольгин ручей – где он? – Любя-тово. – Перино или Ольгин Городок. – Житник или Ольгин Дворец. – «Городок царицы Ольги».
Спустившись 12 км вниз по течению Великой от Вы-бут, мы попадаем в город Псков. Некоторое количество ольгинской топонимики выявлено здесь на территории самого города (Илл. 15). Эти названия никогда не были представлены вместе, а между тем, некоторые из них пред­ставляют существенный интерес для ранней истории са­мого города Пскова.
Как известно, псковская краеведческая традиция свя-
зывает с деятельностью княгини Ольги основание перво­го Троицкого собора. В основном, эти сведения опирают­ся на упоминание в «Книге Степенной царского родосло­вия», где говорится о создании Ольгой на территории псковского Крома «церкви Святыя Живоначальныя Тро­ица». Что же касается старых псковских историков и кра­еведов, то одни из них относили основание здесь первой церкви к 948 году, другие – к 957 году, а третьи – к 963 году. Откуда взяты все эти три даты – неизвестно. Глухую ссыл­ку на возможный источник подобных сведений даёт толь­ко М.П. Погодин, ссылаясь на псковского историка А.С. Князева. Это упоминание о какой-то древней псковской летописи, ко времени Погодина уже утерянной.
О пребывании Ольги в Псковской земле и на сосед­них территориях подробно упоминает Летописец Пере-яславля Суздальского: «И иде Олга по Деревстей земли с сыном своим, урокы уставляющи и суть становища ея и ловища и до сего дни. И прииде в Киев и пребыв лето едино и устави погосты, поиде к Новугороду и по Мете устави погосты и дань и оброки и ловища ея и сии час по Лузе и по земли и пересыти и знамения и погосты. И сани ея в Плескове и по Днепру перевесье, по всем рекам и по Десне и есть село ея Олжичи и се время».
В.Н. Татищев даёт по Иоакимовской летописи не­сколько другой вариант: «Ольга, оставя в Киеве сына сво­его, сама со многими вельможи иде к Новугороду и уст­рой по Мете и по Поле погосты и по Луге оброки и дани
уложи. И ловища ея суть по всей земле, а сани ея стоят в Плескове и до сего дни. По Днепру же и по Десне устрой перевесисча, и есть село ея Олжичи и доселе.»
Пискарёвский летописец расширяет эту ге’ографию: «Иде Ольга к Новугороду и устави по Мете погосты и дани и по Ладозе дани и оброки; и ловища ея суть по всей земли, знамения и места, и погосты, и сани ея стоят во Пскове, и по Днепру перевесища и села, и по Десне есть села Ольгины и до сего дне».
Это известный летописный вояж Ольги на север в 947 году. Вероятно, земли по рекам Мете, Луге, Поле и Ладоге, а также Псков и его окрестности и составляли земельный домен княгини Ольги на севере, и все новше­ства, которые вводились в 947 году, коснулись именно этой территории. Территория большая, и серьёзное переустрой­ство, связанное с реальными доходами с земель – с погос­тами, данями и оброками – было проведено именно здесь, тогда как по Днепру и по Десне речь идёт только об от­дельных сёлах и дополнительных доходах – о перевеси-щах – специальных местах для ловли птиц сетями – этот доходный промысел был весьма распространён в Древ­ней Руси. Что касается ключевого здесь термина «погост», то в X веке, при Ольге, это были специально построен­ные дворы или назначенные для этого сёла, где останав­ливались князья или их доверенные мужи, которые соби­рали дань. По летописи, в это время погосты были «по всей земле», то есть сбор дани стал упорядоченным.
Обращает внимание слово «дани» в известиях о де­ятельности Ольги. Дани накладывались на племена, под­чинённые силой оружия. На тех, кто не хотел платить и сопротивлялся, накладывалась «дань тяжка». Дани Оль­ги на севере, судя по сообщениям, были по Луге, Мете и Ладоге. Понятно, что они были наложены не на криви­чей, словен или самих руссов, а на какие-то другие поко­рённые племена. В летописи приводится список данщи-
ков Руси: «И се суть ини языцы, иже дань дают Руси: весь, меря, мурома, черемиса, ямь, мордва, печера, литва, зи-мегола, корсь, нерома, ливь, суть свой язык имуще от колена Афетова, иже живут на странах полунощных».
Здесь перечислены неславянские народы в северных землях Руси, в том числе и в тех землях, где находился личный домен Ольги. В общем, известно, где какой из этих народов жил. Из всего списка для ольгиных подат­ных территорий подходит только нерома. По исследова­нию Д.А. Мачинского, этот неславянский народ занимал довольно обширную территорию в северной части псков­ских и новгородских земель, то есть, как раз там, где рас­полагались ольгины владения. Что касается характерис­тики этого народа, то в нескольких летописных списках встречаем следующее, странное на первый взгляд, сооб­щение: «Нерома [Норома] сиречь Жемоить».
«Жемоить» – это жемайты, или жмудь – одно из че­тырёх территориальных и этнографических подразделе­ний литовцев. Судя по всему, в летописи речь идёт об остаточных группах древнего пришлого балтийского на­селения, оставшегося на своих местах после расселения славян и платившего дань Руси. В сопках, высоких по­гребальных насыпях, относящихся приблизительно ко времени правления Игоря, Ольги и Владимира, при рас­копках находят характерные для жемайтов этого време­ни медные спирали-накосники, но с орнаментов иного типа, чем в самой Жемайтии в Литве. Вероятно, это и есть реальные материальные следы этой неромы/норомы на русском Северо-Западе. Так что, платила дань летопис­ная нерома, и кому конкретно – мы теперь знаем.
А общая территория земельных владений княгини по­лучается действительно большая. Четыре вышеуказанные, реки с прилегающими территориями и город Псков с ок­ругой. Легенда о Пскове (см. ниже) добавляет в эту окру­гу города ещё пять рек: Черёха, Плескова (Пскова), Кебь,
Желча, Плюсса. На двух из них – Черёхе и Пскове есть оль-гинская топонимика и связанные с ней предания. Так что, вероятно, перечисленные девять рек, плюс Псков, плюс Ладога – это именно та территория, которая досталась князю Игорю по наследству от его матери Бфанды, а ей в вено – от Рюрика: «… обечаный при море град с Ижарою в вено». Заливом морд скандинавы считали Ладожское озе­ро, так что город при море – это, скорее всего, Ладога. А Ижара или Ижора – это всё остальное, включая земли вдоль девяти названных рек. Включая также и Псков и Новго­род, которые как раннесредневековые города возникли в 20-е – 30-е годы при княгине Ольге. Любопытно, что Нов­город расположен как раз на скрещении ольгиных подат­ных территорий – земель по Поле, Мете и Луге. Между прочим, В.Н. Татищев в своей «Истории Российской» по­лагал, что Ольга построила не только Псков, но и Новго­род. Ижора как отдельная территория фигурирует и по­том. В XI веке Ярослав Мудрый отдаёт её вместе с Ладо­гой опять-таки в вено своей шведской жене Игигерд и тер­риторией этой затем долго правит её наместник ярл Рёнг-вальд. В.Н. Татищев и вслед за ним некоторые современ­ные историки, название Ижора или, иначе Ингрия, произ­водят от Ингери – притяжательное от имени Ингорь -Игорь. А князь Игорь – это сын Рюрика, муж княгини Оль­ги. Показательно, что ещё в XIX веке ижоряне – коренное финское население части Санкт-Петербургской губернии назывались Ингрикоты (Ingrikot), что очень близко к ле­тописному имени князя Игоря – Ингорь.
Таким образом, и до Ольги и после неё Ладога с Ижарою доставалась «в вено» великой княгине. Судя по всему, княгиня Ольга не была исключением из этого пра­вила. Таким образом, связанная с легендами о великой княгине Ольге «ольгинская» топонимика, хорошо укла­дывается в границах этого земельного «вена», домена, владения, пожалования – можно назвать как угодно – со-
ставляя в Псковской земле только западную часть его. Северные и восточные границы его, судя по летописным данным, доходили до Ладоги и истоков рек Полы и Меты. Но эти земли выходят за рамки моей работы, где рассмат­ривается подробно только территория Псковской земли и некогда принадлежавшее псковичам течение реки На-ровы. Относительно же территории домена княгини Оль­ги следует заметить, что В.Н. Татищев, ссылась на швед­ского историка Страленберга и шведские источники, счи­тает территорию между Ладожским и Чудским озёрами неким единым образованием с городом Ладогой (Старая Ладога) во главе – и всё это на довольно ранний период, никак не позднее времени правления Ольги.
Между прочим, в летописных текстах за 947 год об­ращает на себя термин «знамения» – знаки княжеской соб­ственности княгини Ольги, хорошо различимые ещё во времена летописца, то есть, в начале XII века. Понятно, что будь это какие-то затёсы или знаки на деревьях, они бы не сохранились на протяжении полутора сотен лет. Скорее всего, эти знаки были на камнях-валунах, в изо­билии имеющихся на Северо-Западе России. Подобные знаки наносились на камни и позднее, например, на по-рубежье шведских и новгородских земель. Сейчас, когда стали изучаться культовые камни, в том числе и со зна­ками, я думаю, есть шанс найти и «знамения» княгини Ольги. Может быть, к моменту выхода этой книги, они уже будут найдены.
Весьма вероятно, что княгиня Ольга бывала в этих ме­стах не раз. Во всяком случае, старые псковские краеведы, используя неизвестные мне источники, сообщают о посе­щении ею Великих Лук с именитыми людьми Пскова и Нов­города в 961 году. Они же упоминают о поездке (или поезд­ках) Ольги на север в диапазоне 957 – 969 годов. Между про­чим, с одной из её поездок, согласно преданию начала XVII века, и связано основание первой церкви на месте Троиц-