От пленных получено известие, что великий князь послал сколько-то стрельцов и боярских детей с наказом непременно войти в Псков и что они теперь находятся на Псковском озере, в трех милях от города по течению р. Великой. У них немало лодок, с помощью которых надеются пробраться в город. На этих остро­вах всех людей с простым народом, укрывшимся туда с своим имуществом, несколько тысяч. Я уже писал, как не удалось их покушение войти в город.
У монастыря, расположенного на берегу р. Великой, с той сто­роны города, стоят на страже ротмистр Стефан Белявский с 600 отрядом конницы, пан Варшавский — с своей ротой. Ухровецкий — с пехотой и несколько сот немцев Фаренсбека. Озеро чрезвы­чайно большое — взором его не объять: несколько миль в шири­ну и в длину 20: на нем, как на море, острова, на которых есть деревни, церкви и пр. Река Великая впадает в него на расстоянии 2 миль от города и вновь выходит у замка Гдова, где теряет свое название, получает новое — Наровы, течет к городу Нарве и в 12 милях от Гдова впадает в море. Из этого же озера в другую сто­рону выходит река — не помню, как ее зовут, которая течет под Дерпт. Когда большой ветер, то на озере подымаются волны по­добно морским; на нем ходят большие суда. Нужно признаться, у князя удивительная земля и всякий скажет, что он великий госу­дарь. Не выедут ли против нас русские с тех островов? Не знаю, как их оттуда прогонять. Нужно бы напасть на них водою, да у нас всего несколько лодок, в которых может поместиться очень немного людей. Псков — как был, так и есть. Шведский король лучше ведет свое дело; он взял уже Нарву, Ивангород, Вейсенш-тейн, Феллин, занятый русскими, Ферстенбека128 взял силою;
обложил Пернов и если овладеет этим городом, то все ливонские порты, кроме нашей Риги, очутятся в его руках; тогда придется подумать о последствиях.
Мы и сами не знаем, что будем делать: а Швед улучил время! Московский князь вывел из тех городов гарнизон, для усиления обороны Пскова, так что шведам нигде не пришлось употреблять силу, а мы засиживаемся под Псковом. Подозрительно это род­ство для других, и здесь так рассуждают: «Почем знать, сам ли от себя так поступает Швед. Не посоветовали ли ему другие наши соседи, с которыми мы не очень-то поддерживаем приязнь и со­блюдаем договоры. Датский тоже сомнителен. Или не делается ли это по наущению самого князя? Ведь его послы в Регенсбурге предлагали Ливонию цесарю, чтобы только заступился за них и помог против нас и пр». Хотя так говорят простые солдаты и жолнеры, однако слышать это часто приходится и пр.
Несколько сот ядер пришло из Заволочья; другой транспорт с ядрами, порохом и орудиями ожидаем из Риги. Корф, должно быть, с ним уже в дороге. Попытаемся еще раз штурмовать, толь­ко не знаю, как посчастливится. В пехоте большая нищета, кото­рая еще усилится с переменой погоды: и то уже начались пронзи­тельные и холодные ветры; скоро быть снегу. Пехота бежит из окопов, где становится холодно. Дошло до того, что солдаты сди­рают алебардами дерево с зубцов на стенах и часто получают за это в лоб. Не придет ли скоро конец этой осадеТ Если же король захочет остаться тут на время морозов, то вы* надо полагать, не всех нас увидите. Теперь здесь каждый может научиться тому, что войну легко начать, а трудно кончить; что для нее нужны хо­рошие советники и во всем достаток.
Аламани, брат королевского кухмистра, уступил Варминскую канонию пану Баторию, который учится в Полтовске, и ксендз Кромер верно уже сделал его коадъютором епископства Гельс-бергского, чего нельзя достигнуть, не быв прежде каноником в Вармине. Зато Аламани, по всей вероятности, будет аббатом. Хвала Богу, пожалуй станет н епископом. Что же, пусть эти иностранцы
отнимают у нас, польской шляхты, земли республики, в которой мы родились и которой мы служим. Не знаю, известен ли Вам этот Аламани. По словам кухмистра, брат его едва учится читать; он говорит также, что и п. Баторий должен получить большие бенефиции, а тот, который здесь, будет ленным князем в Лиф-ляндии и пр.
30 сентября
Гетман не выходил целый день. Сегодня посетил нас первый мороз, но земля не замерзла. Скоро устроят палатки, за которые не нужно платить. Я тоже строю себе лачужку; нужда заставит некоторых из нас работать.
Гостомский был в карауле. У него из двух орудий убиты конь и слуга.