Ночью в течение нескольких часов мой отряд шел, как было назначено. Мы прошли Великие Луки и ровно с рассве­том остановились у церкви св. Ильи, которая отстояла от Вели­ких Лук на 2 мили. От места, где мы ночевали, мы прошли в этот день 5 миль. Я приказал протрубить пароль: «Всемогущ Господь Бог».
2 октября. С рассветом мвд отправились прямо к селу Але­ксандровскому и прошли 5 миль. В этот день гетман осматривал роты, чтобы увидеть, полно ли число солдат в моем отряде. По­том он дал мне еще роты п. Раздражевского, старосты Ленчицс-кого и князя Рожинского и велел непременно с понедельника на вторник, еще перед рассветом, быть у Заволочья и постараться занять посады, если только они не сожжены, и вообще ие допус­кать их уничтожения; если же их сожгли, то в таком случае поста­вить на псковской дороге роту старосты Ленчицкого и роту п. Дымки. Мне было приказано также достать языка, а самому по­меститься на невельской дороге и задерживать тех, которые, бу-
дучи отправлены из Невеля, захотят идти к крепости и отсылать их к гетману. Я приказал протрубить пароль: «Господи Боже, дай конец».
3 октября. Мы выступили утром, отдыхали в одном селе и должны были собирать также провиант, так как в бору, где нам пришлось ночевать, не было ничего, даже корму для лошадей. Таким образом, мы прошли от места, где ночевали, 2 мили. По­том, когда уже собрались все повозки, мы отправились и располо­жились в лесу у реки, пройдя от места отдыха 2 мили. В этот день отряд Дымко привел пленного, который вышел из замка после обеда. Он рассказал нам, что посад и мост уже сожжены. Кроме того, он сообщил, что наверно появятся с 200 казаков, так как из крепости заметили огни, которые мы раскладывали; полагая, что это фуражиры, они намеревались сделать вылазку, чтобы захва­тить их. Узнав об этом, я приказал ротмистрам съехаться ко мне. С ними я совещался, как поступать дальше и каким образом раз­бить казаков. Мы порешили отправиться в 4 часа ночи и подойти к самой крепости поджидать казаков, а повозок не трогать, пока не настанет день. Я приказал протрубить пароль: «Во имя Божие пойдем».
4 октября. Почти в полночь, когда уже было время высту­пать, я дал сигнал трубить, чтобы приготовиться к походу. По­том, сев на лошадей, мы отправились под крепость. В темноте мы блудили по лесу до самого рассвета и достигли замка только тог­да, когда уже был день. В этот день мы прошли от места ночлега 2 мили. Подойдя к крепости, я оставил на псковской дороге пана Розрожевского, Ленчицкого, старосту, и п. Дымка, а сам со сво­им Полком стал иа невельской дороге, пехоту же оставил у пово­зок. К полудню, заметив, что лошади были измучены, я созвал к себе ротмистров и по их совету приказал казакам объехать кру­гом замка. Для надзора за казаками я отправил 80 гусар, началь­ство над которыми было поручено ротмистру Сверчевскому. Ка­заки скоро объехали замок кругом и снова возвратились к нам. Тогда я приказал старосте Ленчицкому, вместе с п. Дымкою, ос-
таться и расположиться по той стороне замка, к которой мы при­шли, идя от Великих Лук. Разделив свой полк на три отряда и велев ударить в барабан и затрубить, я отправился на другую сто­рону замка и там стал лагерем. В этот день, почти вечером, гет­ман только с десятком коней приехал к нам под замок, высматри­вая место для окопов и лагеря. Затем он проехал на 2 мили к своему войску. Во время этой рекогносцировки постоянно стре­ляли из замка. Я приказал протрубить пароль: «Господи Боже, сделай, чтобы это продолжалось недолго».
5 октября. В час дня я отправился со своим полком навстречу гетману. Когда мы с ним съехались, он приказал, разделив роты на отряды, идти каждой роте в боевом порядке одна за другой, сам же хотел стать по другую сторону замка. Казаков гетман по­слал гарцевать у замка; они, гарцуя, подняли сильный крик. В этот день гетман велел устраивать лагерь, но так как для этого не было удобного места, потому что местность была гориста и одним пришлось бы стоять на горах, а другим в лощинах, то гетман, узнав об этом, изменил план и позволил каждому стоять там, где кто расположился, но с тем чтобы держаться вместе и не отда­ляться друг от друга. В этот день он послал в замок грамоту, в которой увещевал их сдаться. Неприятель грамоты не захотел принять и страшно нас ругал. Пароль был: «Господи Боже, помо­ги»57.
6 октября. Часа в четыре гетман приказал ударить в барабаны для сбора ротмистров: он просил их помочь возить хворост для плетения тур и дерево для постройки моста. На это все охотно согласились и приказали своим солдатам возить хворост; затем в тот же день начали плести корзины и строить мост, по которому нужно было идти на приступ. Пароль был: «Господь Бог помо­жет».
7 октября. С большим рвением все без исключения возили и работали в этот день так, что корзины и мост были готовы. Па­роль был: «Господь Бог держит это в своей власти».
8 октября. В этот день перед полуднем!привезли пушки, сна-
ряды и порох; подошла также пехота. В этот день начали копать траншеи. Пароль был: «Господь Бог обрадует нас».
9 октября. Лишь только начало рассветать, как открыли паль­бу по крепости из осадных орудий, которых было 8. В этот же день объявлено через трубача, что тот, кто захочет идти на при­ступ с приметой, чтобы зажечь замок, должен быть наготове за 2 часа до рассвета и должен находиться в окопах. Тому, кто подож­жет замок, гетман обещал дать 400 злотых, Пароль был: «Гос­поди помилуй».
10 октября. В этот день, лишь только начало светать, гетман приказал навести мост на озере, чтобы по нему идти с горючим материалом для зажжения крепости. Долго работали, пока ие уда­лось навести его, и когда уже хотели отправляться по нему, как тут только заметили, что он слишком короток. Тех, которые строил мост, погибло около 80 человек. В этот день пал п. Разражевс-кий, староста Леичиций, пораженный пулею из ружья в самый лоб, в то время когда делал смотр в окопах охотникам, изъявив­шим готовность идти на приступ. Его все очень жалели. В этот день гетман приказал роте Выбрановского оттянуть мост с того места, где он стоял, для того чтобы поправить его. Когда тащили его на канате и на мосту было только двое, которые отпихивались от берега, как вдруг канат лопнул и мост с 2 гайдуками сильным напором ветра унесло на самую середину озера. Увидев это, рус­ские начали выносить лодки из замка и спускать их в озеро, что­бы захватить мост; в каждой лодке было по 3 человека. Тогда гетман приказал ударить в барабан тревогу. Затем одни из наших сели в лодки, чтобы плыть на помощь, другие верхом скакали вокруг озера, тоже желая помочь, так как с другой стороны выс­трелы пробивали мост. С обеих сторон шла усиленная пальба: наши стреляли по тем, которые хотели захватить мост, а неприятель по тем, кто плыл на выручку его. Вдруг один челн вынесся вперед и причалил к самому плоту: сидевшие в нем уже хотели выходить на плот, как двое пехотинцев, бывших на мосту, приняли их так, что потопили челн вместе с неприятелем. Когда наши собрались в
большом числе к мосту, то русские ушли в крепость, забрав с собою свои лодки. Мы, захватив мост, притянули его к берегу и исправили. Пароль был: «Господь Бог спасет нас».
// октября. Утром на самом рассвете гетман приказал отвя­зать мост, а для того чтобы людям, которые потянут его к сваям и станут привязывать к колеям, не вредила стрельба из крепости, велел сделать большие мешки, набить их простыми коврами и повысить по обеим сторонам плота. На этом плоту находился п. Уровецкий, ротмистр и пехота, которые и привязали мост; при этом Уровецкий поставил сваю с большою опасностью для жиз­ни. Окончив эту работу, он возвратился в траншеи. Потом гет­ман двинул на приступ венгерцев, как велено было королем, с тем чтобы, когда крепость будет взята, передать ее венгерцу п. Зиб-жику. По этой причине венгерцы непременно хотели сами брать ее и не соглашались взять с собою кого-либо из поляков. Когда по приказанию гетмана венгерцы шли на приступ и когда их было уже около 300 на той стороне моста, вдруг с двух сторон из кре­постных ворот вышло несколько десятков русских. Увидев их, венгерцы бросились бежать. Заметив это, гетман приказал польской пехоте спешить им на помощь; Обе стороны столкнулись на мосту. Венгерцы ни за что не хотели идти на русских, наши тоже не могли пройти сквозь венгерцев к неприятелю, и от такой давки мост разломался пополам. Наших в этот день погибло не­мало, в особенности дворян венгерцев, числом 50, которые спе­шились, чтобы идти на приступ, 150 гайдуков, раненых же было весьма много. Русских также погибло около 30. Как только мост разломался, гетман приказал притянуть его к берегу, и в этот день больше ничего не предпринимали и не стреляли. В этот день со­звали ротмистров. С ними гетман совещался, как поступать даль­ше; после долгих рассуждений было решено донести королю о случившемся и спросить его, Как он прикажет действовать. На­шлись такие, которые советовали отступить, однако большая часть была того мнения, что хотя непогода и холод защищают этот за­мок, но они лучше желают, сойдя с лошадей, идти на приступ и
умереть, чем уйти с позором и доставить тем торжество неприя­телю* Гетман, не мешкая, послал к королю просить приказания, донося вместе с тем о рвении солдат. Пароль был: «Господи, по* милуй».
12 октября. Тотчас после утреннего богослужения ударили в барабан для сбора ротмистров. Когда они сошлись, то гетман спра­шивал совета, каким образом кончить obsidionem  . Было решено построить 2 моста, приготовлять лодки и боты, чтобы разом со всех сторон сделать приступ; все жолнеры изъявили готовность идти на приступ. При этом гетман просил помочь возить дерево для моста и собирать боты и челноки; на это все жолнеры изъяви­ли полную готовность. В этот день начали исправлять разломан­ный мост и строить другой. Пароль был: «Господь Бог недолго задержит нас здесь».