Между прочим, известно, что в одно и то же время Рёрик, с одной стороны, и Аскольд – с другой были кре­щены. Первый принял крещение на западе, а второй – на
востоке, в Византии. По какому-то странному стечению обстоятельств, во главе двух первых (да ещё и враждую­щих между собой) раннерусских государственных объе­динений стояли вполне крещённые государи. Страна же, которой они управляли при этом была сплошь язычес­кая. Наверное, это обстоятельство и определило успех князя Олега в борьбе с южной Русью Аскольда и Дира. Он сделал ставку на язычество и победил. Как показали дальнейшие события, победа эта была временной и не­прочной. А вот был ли крещён в раннем детстве князь Игорь, мы не знаем. Во всяком случае, по Иоакимовской летописи известно, что у Игоря было несколько жён, то есть он жил и правил как язычник.
Когда русская летопись сообщает о призвании кня­зей, то она утверждает, что Рюрик и братья взяли с со­бой из-за моря в Восточную Европу всю Русь. В то же время, сохранение Рюриком лена на западе предполага­ет, Что это был процесс не единовременный. То есть при­близительно между 862 и 882 годами руссы были разде­лены на две части по противоположным концам дуги venedicus sinus – Балтийского моря. Возможно, что имен­но это обстоятельство внесло некоторую путаницу в от­дельные варианты летописи, где руссы упоминаются дважды – и в качестве тех, кого призывают, и в числе тех, кто призывает. Вероятно, что припоминание этой уни­кальной ситуации отразилось и в раннесредневековом еврейском источние IX века – «Иосиппоне», где в одном случае руссы оказываются на западе в окружении саксов и англов, а в другом – на реке Кива (Киев на Днепре). Летопись – «Повесть временных лет» – в специальном пас­саже размещает Русь, как уже отмечалось, где-то между шведами, норвежцами, англами и готландцами. А вот в греческом источнике – в хронографе Продолжателя «Хро­ники» Амартола, упомянуто, что Русь происходит от рода франков, тогда как в русской летописи – «от рода варяжс-
кого». И снова, если взять всё вместе, получается в итоге выход на «варягов» где-то в зоне юрисдикции франков.
Есть упоминание о руссах и в западноевропейском источнике – в так называемом «Баварском географе» (БГ). В настоящее время самой аргументированной датировкой БГ является диапазон – «вскоре после 844 г.» или «после 842/850 г.» – «во второй половине IX в., но не слишком близко к середине этого столетия». Эта относительность датировки документа не даёт возможности как-то опре­делённо ответить на вопрос – какие руссы имеются в виду – восточные или западные. Судя по тому, что они упомя­нуты рядом с хазарами (?) – caziri – восточные, и тогда сведения БГ о руссах приблизительно совпадают с час­тью данных «Иосиппона», размещающего их «на реке Кива», что хорошо соотносится с Русью Аскольда и Дира после 860 года.
В тексте БГ руссы упоминаются также в короткой за­гадочной фразе: «Ruzzi forsderen liudi fresiti». Известный не­мецкий историк И.Херрман отметил: «При этом Ruzzi ха­рактеризовались как Forsderen liudi, Fresiti». От себя отме­чу, что вся эта короткая фраза из четырёх слов имеет явную внутреннюю ритмику. Возможно, она являлась частью ка­кой-либо современной автору БГ песни. При этом fors близ­ко английскому forse (форс) – «сила», «насилие», «войска»; deren – сравни немецкий предлог в пост-позиции deren – ко­торых. Слово liudi также имеет достаточно точный круг значений: в словаре М. Фасмера находим «д.-в.-н. Hut «на­род», Ср. -в.-н. liute, бургунд. leudis «свободный муж (чело­век)». Обозначение фризов как «фрисы», «фресы» известно ещё с античного времени. В целом же один из возможных вариантов перевода может быть приблизительно следую­щий: «руссы, сила (войска) которых суть свободные мужи фризские», что ни в географическом, ни в историческом смыслах не противоречит изложенным выше соображени­ям о месте первоначальных руссов на Западе.
Относительно деятельности фризов следует заметить, что по данным московского археолога и историка В.И. Кулакова, дружина у пруссов – воинственного западнобал-тского племени, жившего до немецкого завоевания на зем­лях исторической Пруссии, так вот, дружина у них – фриз­ского происхождения, что свидетельствует об их ранней и довольно широкой военной активности на Балтике.
После 785 года, когда земли Великой Фрисландии вошли в состав Франкской империи Карла Великого, там происходили сложные процессы переселения фризов на другие земли и их интенсивных контактов с франками и данами. Предполагается и наличие пленных фризов у дат­чан, что оправдывает применение в БГ термина liudi, обо­значающего только свободных людей.
В целом же, графически очень схематично, сведения разных источников о месте этой ранней Руси на Западе можно разместить следующим образом:
англы
франки – руссы – фризы саксы
Между прочим, в контексте этого фризского «флё­ра» ш первоначальной ранней Руси становятся более по­нятными и некоторые археологические находки у нас, на русском Северо-Западе. Например, в Kypi ане № 7 в уро­чище Плакун в Старой Ладоге был найден фризский кув­шин. Известно, что эти кувшины производились в низовь­ях Рейна на территории Фризии и предназначались для церковного обихода. Датируются они IX веком. Там на­ходка одного из них в городе Дорестаде, которым управ­лял Рёрик, связана со временем гибели этого города в 864 году, тогда как сам Рёрик крестился около 860 – 862 годов.
Известно, что на землях Древней Руси найдено ог­ромное количество монетных кладов, большое число ко­торых, относящихся к IX – началу XI веков, содержит се­ребряные арабские монеты – диргемы. Большая часть этих кладов относится к X веку, тогда как ранних – меньше. В 1822 году в тогдашней Могилёвской губернии был найден один из таких ранних кладов диргемов. По определению известного нумизмата Х.Д. Френа, он состоял из монет омейядской, ливийской и мавританской чеканки середи­ны IX века. Велика вероятность того, что эти монеты были захвачены во время походов норманнов 844 или 859 годов и затем перевезены в Восточную Европу. Поход 844 года -это тот самый поход «ал – Рус» на Севилью.
Одним из предметов повседневного обихода на всём обширном пространстве по берегам Балтийского моря были односторонние составные роговые гребёнки. По внешнему виду они подразделяются археологами на раз­ные группы – есть те, что изготавливались и применялись только в Фрисландии, а есть те, что делались и были в обиходе только в скандинавских странах. Большое коли­чество таких гребёнок попало и на северо-запад Руси. Изготавливались они и на месте – по привозным образ­цам. Петербургская исследовательница О.И. Давидан отметила, что ранние односторонние роговые гребни Старой Ладоги, Камно и Пскова, относящиеся к первой группе и датируемые VIII – X веками, – франко-фризские или просто фризские, что было отмечено специально: «Трудно сказать, как попали в Ладогу интересующие нас гребёнки», и затем это обстоятельство объясняется актив­ностью фризов в балтийской транзитной торговле. Об­ломок типично фризского гребня найден также в куль1 турном слое Псковского Кремля. Вероятно, это и есть ре­альные материальные следы тех самых «…iiudi fresiti» в составе ранней Руси здесь, в Пскове и Камно.
Несомненный интерес представляют также южно-
датские черты погребального обряда в камерном погре­бении в Старой Ладоге, что дало основания к предполо­жить, что там мог быть похоронен один из сподвижни­ков Рюрика; и позволило сопоставить это с «мнением о тождестве Рюрика русских летописей с Рориком Фрислан-дским…» Как известно, Рёрик/Рюрик принадлежал к той ветви датской королевской династии Скьёльдунгов, ко­торая пошла на службу к франкским государям. И сам Рёрик, и его сподвижники имели отношение к террито­рии Южной Дании, и, естественно, особенности того по­гребального обряда, по которому их хоронили, выяви­лись именно здесь, в Ладоге.
Судя по всему, также датские аналогии имеют со­жжённые или обожжённые камерные захоронения в верх­них частях сопок в районе деревень Ерошиха и Ерусалим-ская близ Выбут – на исторической родине княгини Оль­ги. Одна из незаписанных легенд говорит, что отец Ольги был из числа сподвижников Рюрика, и он обосновался в этих местах. Учитывая происхождение самого Рюрика и датские черты погребального обряда в выбутских сопках, это весьма возможно. Более того, вероятно, эти курганы принадлежали роду княгини Ольги. Ещё в 1979 году это предположение было устно высказано К.М. Плоткиным -тогда, когда о датских аналогиях выбутского погребаль­ного обряда ещё ничего не было известно.
Начиная эту главу о ранней Руси на Западе и Вос­токе, я долго сомневался, стоило ли включать её в книж­ку о княгине Ольге. И вот, завершив, понял, что, навер­ное, стоило. И отец, и мать её – «от рода варяжского». А прадед её йот ходить с Бравлином на Сурож. А дед её мог сражаться под Севильей и видеть арабское посольство на Валхерене. А отец её пришёл под Псков вместе с Рюри­ком и Трувором. Наверняка были какие-то семейные пре­дания об этих или близких событиях. Среди этих расска­зов прошло детство будущей княгини, сформировался ха-
рактер. В конце концов, интересно ведь знать, о чём мог­ли петь дружинники у походных костров в X веке на Руси, и какими глазами смотрела сама Русь на Византию и За­пад во времена княгини Ольги.