ду прочим, известно, что как раз в это время в Причер­номорье происходили серьёзные подвижки и населения, и границ. Именно в этом году земли дунайских болгар севернее Дуная были захвачены венграми. А ещё до это­го венгры, которые в это время являлись союзниками ха­зар (тех самых, на которых собирался идти вещий Олег в стихотворении А.С. Пушкина), заняли обширную терри­торию, которая называлась Ателькюза или Этелькюза, то есть междуречье Днепра и Днестра. И удерживали они эти земли до 889 года. Таким образом, привычный путь воз­вращения посольству именно в том же 839 году был окон­чательно перекрыт, и пришлось им, бедным, возвращать­ся назад окольными тропами и со случайными спутника­ми. А попутно можно также отметить, что поход на Ама-стриду едва ли мог состояться после 839 года. Но тогда остаётся только предположить, что посольство 839 года действительно было послано для замирения уже после похода руссов на Амастриду. Правда, прямых доказа­тельств этого нет, а вот косвенные есть.
И весьма важно здесь то обстоятельство, что послы прибыли к византийскому императору Феофилу «ради дружбы». Войска Руси, как известно, и потом совершали походы на Византию, добиваясь вооружённым путём тех привилегий, которых они не могли добиться с помощью дипломатии. А после этого руссы заключали с византий­цами договоры мира и дружбы. Один из таких походов состоялся в 907 году, и только через пять лет после похо­да послы князя Олега отправились в Константинополь для того, чтобы «такую любовь утвердити и известити по вере и по закону нашему…», что весьма точно переве­дено академиком Д.С.Лихачёвым как «утвердить такую дружбу и удостоверить её по вере и по закону нашему…» По времени промежуток между окончанием боевых дей­ствий и заключением договора о дружбе мог быть и мень­ше. Известно, что после похода 944 года в 945 году рус-
ские послы уже отправились в Царьград «утвердити лю­бовь межю Греки и Русью», то есть «утвердить дружбу между Грецией и Русью». Но в 944 году до войны дело не дошло – греки откупились, а вот начало боевых действий отнесено в летописи к 941 году. То есть между началом войны и миром прошло четыре года
Но вернёмся в IX век. Дальше события разворачи­ваются по совсем уж парадоксальному пути. И происхо­дят они на очень далёком от нас театре боевых действий. Но без этих сведений вряд ли можно определить место Руси как народа в тогдашней Европе. Наберёмся терпе­ния. Ведь к этой Руси принадлежали князь Рюрик со сво­ими братьями, тот самый, который пришёл княжить на северо-запад Восточной Европы, отец князя Игоря, и где-то рядом с ним мог быть неизвестный нам по имени отец княгини Ольги …
Арабский истбрик IX века ал-Я куби в своём исто­рическом труде сообщает, что в 229 году хиждры (844 год) в испанских владениях арабского халифата произошло нападение на город Севилью «кораблей народа ал-Мад-жус, который называется ал-Рус». Нападение закончилось поражением норманнов и заставило их отступить. Это сообщение о нападении именно руссов на Севилью под­вергалось сомнению и даже объявлялось поздней встав­кой в арабский текст. Однако, известный исследователь -арабист В.Ф. Минорский убедительно отводит возраже­ния своих оппонентов о самой возможности такой встав­ки в рукописный текст арабского письменного источни­ка. Итак, ал-Я куби описывает унылую реальность, а именно: нападение руссов на Севилью. А дальше извест­но, что в 844/845 году «Прибыли к эмиру Абд-ар-Рахма-ну послы норманского короля и стали просить у него мира после того, как норманны, выйдя из Севильи, напа­ли на его земли, потерпели там поражение и потеряли своего флотоводца». Как справедливо отметая коммен-
татор текста Р. Хенниг, некий скандинавский король ре­шил установить с эмиром дружеские отношения именно после ведения боевых действий – так же, как это было после войны Руси с Византией ровно сто лет спустя.
Но мало кто знает, что арабы отправили своё посоль­ство на север, во владения норманнов, для окончательно­го утверждения мира. И арабский посол описал владения норманнов где-то в районе Северного или Балтийского морей. И оно, это описание, сохранилось. Приведу дос­ловно этот уникальный текст: «Первым владением норман­нов, которого он достиг, был остров. Тут они пробыли несколько дней, починили суда и отдохнули. Норманский корабль отплыл раньше, чтобы сообщить королю, что прибыли послы, и король был этим весьма обрадован. Он послал своих людей им навстречу, и послы отправились к нему в королевскую резиденцию. Это большой остров в мировом океане, на котором есть проточная вода и рас­тут сады. От Mai ерика тот остров отделён тремя пролива­ми. Вблизи того острова находится множество других ос­тровов, малых и больших. Населены они одними норман­нами, которым принадлежит также и вся близлежащая суша на много дневных переходов. Они были язычника­ми, теперь же исповедают христианскую веру».
Итак, норманны-руссы помирились с арабами не по­зднее, чем через год. Срок небольшой. Если же не отка­зываться от того, что ->ти норманны и руссы – одно и то же, то складывается очень любопытная ситуация. Дело в том, что мир после войны 844/845 гею в в «том случае очень близок по времени к событиям с участием росов/ руссов 839 года, и заключается он сразу же на следую­щий год. Поэтому и поход на Амастрлду, который без­надёжно «плавает» между 825 и 838 годами, может быть с большой долей вероятности отнесён либо к 838 году, либо немного ранее (но, скорее всего, не больше 3-5 лет). И, ко всему, по общей ситуации, становится всё более и
более очевидным, что послы 839 года шли не в Ладогу и вообще не в Восточную Европу, а куда-то в район этого самого острова руссов 844/845 Годов. Что касается коор­динат этого острова, то они и по сей день являются пред­метов споров и его география пока что остаётся такой же «плавающей» в моём повествовании.
И всё-таки некоторые положительные сдвиги в этом больном для историков вопросе сейчас появляются. Не­давно российский историк Е. А. Шинаков заново проана­лизировал как восточные, так и западные исторические данные о размещении острова руссов и вот к какому вы­воду он пришёл. Оказалось, что первоначально, в сере­дине IX века, руссы представляли собой относительно не­большую этносоциальную группу в пределах Балтийско­го бассейна. А известный петербургский историк и архе­олог Г.С. Лебедев на основании письменных источников о позднейших руссах в Восточной Европе показал, что руссы и славяне – две абсолютно различные этногеогра-фические группировки, у которых совершенно разные одежда, язык и бытовые традиции. При этом этнографи­ческие особенности руссов находят широкие аналогии в древнескандинавской среде и даже в современных обы­чаях германских народов.
По сути дела, о том же сообщает и древнейшая рус­ская летопись – «Повесть временных лет». Она довольно буднично повествует о том, что послы коалиции славян­ских и финских племён Восточной Европы «идоша за море к Варягом, к Руси», и дальше уточняет, что Русь – это пле­менное название этих варягов – такое же, как Свие, Ур­мане, Англяне, Гте, то есть, шведы, норвежцы, англы и жители острова Готланд. В результате дипломатических усилий посольства, на восточноевропейский северо-запад пришли три брата «с роды своими и пояша по собе всю Русь». Таким образом, летописная локализация Рюрика и его Руси – «где-то за Балтийским морем». В каком на-
правлении надо переплывать это море – вдоль или попе­рёк – об этом летопись умалчивает.
Правда, сейчас появились положительные сдвиги и в этом направлении. В настоящее время летописный Рю­рик, который пришёл со своими братьями Трувором и Синеусом княжить на русский северо-запад, рядом веду­щих историков отождествляется с Рёриком Ютландским, известным по западным хроникам предводителем викин­гов, который являлся правителем одного из франкских раннефеодальных земельных владений – ленов – на тер­ритории Фрисландии (ныне Нидерланды), некоторое вре­мя владел известным ранним торговым городом Дорес-тадом (ныне Дурштеде на Старом Рейне), а в 850-е годы обосновался в области реки Эйдер в южной Ютландии. При жизни он в последний раз упомянут в 873 году, а умер в 882 году, когда король Карл Толстый передал его лен­ные владения другому служилому норманну – Готфриду. Это означало, что Рёрика уже не было в живых. Любо­пытно, что между 860 и 862 годами закоренелый язычник и викинг Рёрик крестился.
На землях народа фризов – во Фрисландии – служи­лые викинги стали оседать на землю в конце VIII века, когда отец (или дед) Рёрика Хальфдан получил там фео­дальный земельный лен. Другой сын Хальфдана – Гаральд – получил в 826 году от императора Людовика в лен фриз­скую область Рюстрингию. Эта небольшая территория находится на побережье немного юго-западнее Датского полуострова. Условия этого пожалования, надо думать, были довольно жёсткие, потому что при этом Гаральд с семьёй и большим количеством других датчан должен был креститься, что и было сделано. В то время викинги шли на это только тогда, когда это сулило какие-то су­щественные выгоды. Правда, затем Людовик лишил Га-ральда этого лена, и тот некоторое время оставался не у дел. Только при преемнике Людовика – короле Лотаре -
Гаральд получил в лен остров Валхерен и прилегающие к нему прибрежные земли, находившиеся на западной гра­нице Фрисландии. Произошло это в 841 году. Владения эти находились далеко к западу от Рюстрингии, куда ви­кинги уже не вернулись.
Так вот, для чего я привожу здесь всю эту франко-фризско-скандинавскую хронологию. А для того, что из неё можно сделать очень любопытные выводы:
1.  В 844/845 годах, когда арабы заключали мир с руссами-норманнами, Рюрик был ещё язычником и не мог в качестве такового претендовать на роль короля этих руссов, принявших арабское посольство, – ведь тот крес­тился до этих событий.
2.  Гаральд, переселившийся из Рюстрингии на ост-• ров Валхерен и прилегающие территории в 841 году и кре­стившийся в 826 году с семьёй и большим количеством викингов, таким королём быть мог – «… они были языч­никами, теперь же исповедают христианскую веру».