Характеристики, выдаваемые В В. Расположенскому, были неоднозначными- Так, 16 декабря 1924 г. ячейка Бюро Губздрава постановила» «Расположенский хороший работник, взаимоот­ношения с больными и служащими хорошие- В общественной жизни участия не принимал Политическая физиономия не вы­явлена»38- Местком был еще более категоричен «К союзу отно­сится пассивно, в общепрофессиональной работе участия не принимал»39
Имея 19 лет хирургического стажа, Расположенский 1 марта 1928 г был переведен ординатором костнотуберкулезного са­натория с характеристикой «Хирург высокой квалификации, как администратор не выявлен Общественности чуждаетсяИ°-В 1917 году В. В Расположенский – доктор Евгеньевской боль­ницы В годы Великой Отечественной войны – хирург городс­кой больницы, расположенной на Печорском подворье, консуль­тант хирургического отделения для военнопленных Шталага № 372 в Пскове- После закрытия лазарета 17 апреля 1944 года военнопленные врачи, медсестры, раненые, не нуждающие в лечении, были вывезены на железнодорожную станцию и в сопровождении врачей-консультантов (В. Расположенского и А. Арко) были отправлены в Ригу, вывезено было и имущество лазарета. Врачи Расположенский и Арпо в Псков не вернулись Судьба их неизвестна-
«Политическая физиономия» Расположенского действи­тельно была сложна
Если в 1924 году вице-губернатор Пскова Арсеньев В. С. писал в своих воспоминаниях, что его в феврале 1917 года ежед­невно посещали и прямо устроили у него дежурство «милей-
шие доктора Евгеньевской больницы В В Рисположенский и С- Ф- Несмеянов», то, будучи главным врачом городской боль­ницы, Расположеиский с персоналом был строг, служил ревно­стно немцам, с которыми и ушел. О связях с партизанами сведе­ний нет*1
Имя другого врача-хирурга – Леонида Михайловича Кас-перского – уже нами упоминалось- С 1920 года он занимал дол­жность старшего врача по найму 2-й Советской больницы (до Н И Калашникова). От имени коллектива больницы секретарь месткома Митрофанова дала следующую характеристику Кас-перскому- « относится к служебным обязанностям добросове­стно Обращается как с больными, так и со служащими хорошо. Общие собрания посещает, профработы не проявляет»12. В мар­те 1927 г. в возрасте 63 лет Л М Касперский вновь вернулся на работу в 1-ю Советскую больницу на должность хирурга. В его характеристике на соответствие должности указано. «Как спе­циалист – узкий хирург, общественности не проявляет, стар Возможно оставить»’14 Следует отметить, что хирурги губернс­кой больницы оперировали больных с самой разнообразной па­тологией. Дело, видимо, не в «узости» Касперского как хирурга, а в его возрасте
В 1925 г 1-я Советская больница имела 110 коек в пяти отде­лениях- хирургическом – 30, терапевтическом – 25, кожно-ве-нерическом, ушном и глазном – по 15 и в заразном – 10 коек. В них работали восемь врачей и тридцать восемь медицинских сестер.
В том же году, 4 июля, на работу был принят Кононов Нико­лай Илларионович, беспартийный, со стажем работы 5 лет, врач по ушным, горловым болезням и болезням носа, «…как работ­ник неактивен, мало общественности»»’1. В дальнейшем он «ис­правился», стал членом партии, орденоносцем, заслуженным врачом, автором многих публикаций, то есть гордостью област­ной больницы, в которой проработал более 30 лет.
Читая служебные врачебные характеристики, следует отно­ситься к ним с известной долей скептицизма, помня, кем они писались, когда и для кого. Менялись времена, менялись люди, а
также их оценки. Пример тому характеристика на врача амбула­тории Н. А. Малявко-Высоцкую; «…врач средней квалификации, грубая в обращении с больными. К советской власти относится враждебно. Всякой общественности чужда. Снять»’15. И о ней же чуть позже в некрологе; «Нина Александровна Малявко-Высоцкая, женщина-врач, посвятила Пскову и уезду 35 лет сво­ей врачебной жизни».
Ее деятельность началась в 1889 г. с участия в русско-турец­кой войне.
В 1905 г. за участие в революционном движении была упря­тана за решетку. После тюрьмы ее изгнали с земской службы, некоторое время она работала в железнодорожной больнице.
В 1918 г. была арестована по доносу немецкой жандармери­ей, 2 месяца провела в тюрьме, а 9 мая 1922 года умерла от сер­дечного приступа^6.
Была в творческой командировке в Вене. За 20 лет приняла более 500 тыс. больных. За участие в революционной борьбе была уволена со службы, что вызвало бурный протест. Нетруд­но догадаться, в какие периоды отечественной истории и в свя­зи с чем столь противоречиво написано об одном и том же чело­веке.
В 1926 г. были приняты на работу еще два врача: Берта Гри­горьевна Левина, врач-акушер средней квалификации, и Юлий Григорьевич Кротцер, рентгенолог.
В начале ноября того же года заведующий губернздравом Е. И. Мильтин запросил главного врача 1-й Советской больни­цы Эйдельмана, почему в помещении глазного отделения не в порядке крыша и во время дождя по стенам палат и коридоров течет вода, а стены первого этажа отсырели, а в это же время производился ремонт квартиры машиниста Григорьева, кото­рая в 1925 г. уже была капитально отремонтирована47. Ответом стал возникший 2 января 1927 г. в глазном отделении пожар, уничтоживший дырявую крышу и сырые стены. Отделение при­шлось перевести на ул. Продольную (позднее Интернациональ­ную) в дом № 45, а лечебницу капитально ремонтировать. При­чину пожара нашли в самовозгорании тепловых деревянных
труб водяного отопления. Видимо, решили подсушить здание, но не рассчитали. Таким образом, уже через 12 лет после пост­ройки глазная лечебница пережила капремонт.
В 1927 г. была произведена тарификация сотрудников боль­ницы, заработная плата стала начисляться в зависимости от при­своенного разряда. Главный врач имел 17-й разряд, все осталь­ные – 16-й1*8.
27 мая 1927 г. на Пленуме Псковского Горсовета заведую­щий губздравом Мильтии доложил о работе 1-й и 2-й Советс­ких больниц за период с 1 октября 1926 г. по 1 мая 1927 г. Так, в 1-й Советской больнице план был выполнен на 100%. Не вы­полнено лишь одно – не было открыто отделение для туберку­лезных больных. Если на одного врача отпускали раньше на зар­плату 65 рублей, то теперь 75 рублей, причем на работников выс­шей квалификации были установлены специальные ставки. Стоимость одного койко-дыя составляла 80 копеек, из них на продовольствие шло 35 копеек.
Были изжиты имевшиеся недочеты в отношении питания, использования белья, инструментария. Продолжалась работа по приведению в надлежащий вид строений больницы. Негатив­ным моментом в деятельности больницы оставалось плохое со­стояние прачечной и сушильни.
За отчетный период было пролечено 3285 человек в стацио­наре и 9808 амбулаторно.
При обсуждении проблем городского здравоохранения док­ладчику было задано около 90 вопросов. Подводя итог дискус­сии, Мильтин сказал: «…необходимо, чтобы само население осоз­нало, что жить в таких условиях, в которых живет сейчас, -нельзя»44. Справедливость этого высказывания очевидна и сей­час.
1927 г. ознаменовался памятным событием – разделением Псковской губернии на Псковский и Великолукский округа. С 7 октября 1927 г. больница стала носить название 1-й Советской окружной больницы, которое останется за ней с небольшим пе­рерывом до сентября 1940 г.
В 1927 г. персонал больницы насчитывал 170 человек, среди
них были сотрудники, о должностях которых мы знаем понас­лышке или не слышали вовсе, но которые в то время были нуж­ны для нормальной работы больницы. Это – швейцар, часов­щик, сиделка, кастелянша, надзиратель, эконом, чиищик, пекарь, кубовщик, узелыцица, кучер, курьер, ночной сторож и т. д. На всю больницу был один санитар, но зато 59 сиделок. Врачебный коллектив состоял из восьми врачей, в марте он пополнился вернувшимся Л. М. Касперским. Оклад главного врача состав­лял 200 рублей, всех остальных, шедших по 16 разряду, – от 100 рублей (кожник Сервирог) до 150 рублей (хирурги Саулит, Кас-иерский).
В 1928 г. в больницу пришли работать четыре новых врача: Самуил Засимович Краскин, беспартийный, стаж работы 11 лет, ранее работал в центральной страховой амбулатории; Татьяна Ивановна Петрова, начинающий врач, работавшая ранее в глаз­ном отряде, подававшая хорошие надежды и оправдавшая их; Григорий Павлович Благовещенский, со стажем работы 38 лет, врач-хирург той же центральной страховой амбулатории (он умер через 2 года); Софья Адольфовна Вольфсон, дочь ордина­тора больницы А. С. Вольфсона, которая через четыре с полови­ной месяца была уволена без объяснения причин. По-видимо­му, дело было в отце, которого считали «явным противником существующего строя»6″. По имеющимся отчетным материалам, в 1928-1930 гг. в Псковской окружной больнице работал хи­рургом Соломон Яковлевич Ген, родившийся 16 декабря 1896 г. В 1935 г. он был переведен в г. Опочку, где долгое время работал главным врачом. Умер в Опочке в 1979 году, там же похоронен.
Заведующим Облздравом в 1928 г. был назначен Павел Се­менович Семенов, который занял место ушедшего Е. И. Миль-тина.
1-я Советская окружная больница сохранила свое название до июля 1930 года. Главным врачом ее оставался Г Д. Эйдельман. Представляют определенный интерес его приказы по больнице, свидетельствующие о строгом стиле его руководства. Например, приказ № 47 от 9 июня 1930 г.: «Напоминаю дежурному персона­лу больницы, что на дежурство они поставлены не для чииовни-
чьего провождения времени, а для специального обслуживания больных, и оставление отделения без разрешения администра­ции или дежурного врача, даже для присутствия на общих собра­ниях или кружковых занятиях, будет мною рассматриваться как самовольное оставление работы»51. Или приказ № 52, параграф 1; «Ночному сторожу УтцовуА., спавшему на дежурстве в ночь на 15.07, объявить выговор с предупреждением»
Из приказов можно видеть, что отпуск в то время был 2 не­дели: «Врача Саулит Л. Р. полагать вернувшейся из научной ко­мандировки с 15.06.1930 г. и с того же числа числить ее в очеред­ном 2-недельном отпуске»53.