Публикуемые письма («дневник») С. Пиотровского охваты­вают период с 20 января по 31 декабря 1581 г. Положение, которое занимал автор в королевской канцелярии, обеспечивало ему доступ к точной деловой информации. Даже влиятельный магнат Ян Зборовский иногда признаётся, что не знает содержание той или иной грамоты. Пиотровский цитирует целые разделы важ­нейших, а то и секретных документов. При этом он часто демон­стрирует наблюдательность и хорошее знание людей, даёт различ­ным персонам меткие характеристики, расцвечивает повествова­ние проблесками юмора и оживляет забавными анекдотами. Кон­фиденциальность корреспонденции позволяла выражаться совер­шенно свободно: иногда шутки Пиотровского превращаются в довольно злые насмешки. Так, рассказав о нелепой гибели под стенами Пскова князя Чарторыйского, он восклицает: «Для же­лающего — свежая вдовушка!»
Надо заметить, что Станислав Пиотровский, так же как и А. Опалинский, был противником продолжения войны с Русью, а потому он постоянно жалуется в дневнике на тяготы осады, выс­казывает дурные предчувствия. Не будучи профессиональным военным, он не всегда точен в изображении боевых действий. Зато в дневнике ксендза содержится очень много информации о меж­дународной политике, о событиях в Германии, Италии, Испании, Турции, Персии и др. Зборовский и Дзялынский подобных воп­росов практически не касались. Наконец, следует иметь в виду, что письма Пиотровского были адресованы его покровителю. В силу этого они содержат множество просьб, как открытых, так и завуалированных. Так, в конце июня 1581 г. Пиотровский, обра­щаясь к Опалинскому, горько жалуется на то, что мало известен Замойскому («меня мало знают и канцлер тоже»), сожалеет о времени, потерянном «на этой несчастной службе», сетует по по­воду отсутствия наград. Подобные рассуждения встречаются и в дальнейшем. Ксендз внимательно следил за многочисленными перемещениями должностных лиц по служебной лестнице, за ко­ролевскими пожалованиями и наградами. Его волновали цены иа соль, тяжбы о наследстве, имущественные споры с соседями, всё
то, что мало беспокоило Зборовского в силу знатности рода, а Дзялынского — в силу молодости лет.
Дневники Зборовского и Дзялынского были опубликованы на польском языке Игнатием Полковским в 1887 г. в 11-м томе издававшихся Краковской академией «Историческихактов», ко­торый назывался «Военные деяния Стефана Батория (Acta historica. T. XI. Sprawy wojenne Krola Stefana Batorego. Krakov. 1887). Дневники, реляции, письма, акты за 1576—1582 гг.». Рус­ский перевод был осуществлён О. Милевским и увидел свет в 1897 г. «Дневник последнего похода» Станислава Пиотровского по-польски издан М. О. Кояловичем в Петербурге в 1867 г. и А. Чучиньским в Кракове в 1894 г. История его перевода на рус­ский язык кратко изложена в предисловии, составленном Милев­ским при публикации в 1882 г. и приведенном в настоящем изда­нии. Здесь, однако, следует отметить, что, так как предлагаемые читателям переводы выполнены в конце XIX в., они неизбежно содержат некоторые неточности, продиктованные уровнем разви­тия науки. В особенности это касается военно-исторической тер­минологии. В тех случаях, когда огрехи перевода носят принципи­альный характер, они оговариваются в комментариях. Основным источником для толкования средневековой польской терминоло­гии послужила многотомная «Военная энциклопедия» («Encyklopedja Wojscowa»), изданная в 1930-е годы в Варшаве, под редакцией видного исследователя майора Отгона Ласковою» гд.1 Вместе с тем редакция сочла целесообразным сохранить спе»-цифические особенности старого перевода, ибо он сам по себе яв« ляется интереснейшим памятником научной мысли, Сохранены и сделанные переводчиками XIX в. примечания, однако некоторые из них, в свою очередь, потребовали исторического комментария.
При издании дневника Пиотровского Псковское Археологи­ческое общество опубликовало вместе с ним отрывок из большой книги польского историка XVI в. Р. Гейденштейна «Записки о Московской войне», повествующий о генеральном штурме Пскова.
Этот отрывок приведён и в настоящем издании. Однако следует признать, что вся работа Гейденштейна, а отнюдь не один лишь фрагмент представляет большой интерес для истории Ливонской войны в целом и осады Пскова в частности. Поэтому в коммен­тариях сделана попытка сопоставить описание важнейших собы­тий у Гейденштейна и у авторов дневников.
Труд Р. Гейденштейна появился, что называется, по горячим следам. Он был впервые опубликован на латыни в Кракове, в 1584 или в 1585 г. В 1587 г., на конвокационном сейме в Варша­ве, противники Яна Замойского, покровительством которого Гей-денштейн пользовался, требовали запретить книгу как порочащую честь некоторых вельмож (в том числе Кшиштофа Радзивилла). Тем не менее сочинение Гейденштейна очень быстро приобрело популярность. Уже в 1588 г., в Базеле, вышло его второе изда­ние, а в 1589 г. «Записки» были опубликованы в Кёльне в каче­стве приложения к работе Мартина Крамера «Polonia sive de origine gestis Polonorum». Современник Гейденштейна профессор Росток-ского университета и видный писатель Давид Кирхгофф (Хит­рей) отмечал, что читал «Записки» с «великим удивлением и пользой для себя, удивляясь политическому смыслу и здравому суждению автора, правильности выражения, ясности, изяществу и чистоте речи».
В России «Записки» Рейнгольда Гейденштейна были впер­вые изданы в 1841 г. А. В. Старчевским на латыни. В 1587 г. они были опубликованы на польском языке в Петербурге, под редак­цией В. Д. Спасовича, а в 1889 г. Археографическая комиссия издала их на русском языке, под редакцией В. Г. Васильевского.
При составлении комментариев использовались данные рус­ской «Повести о прихожении литовского короля Стефаиа вели­ким и гордым воинством на великий и славный богоспасаемый град Псков», которая была написана в 1580-е годы очевидцем событий, иконописцем Василием. К работе привлекались также сведения, полученные из писем С. Батория и Я. Замойского, опуб-
линованных на польском языке в упомянутом сборнике «Acta historica», сочинений таких современников событий, как А. Шлих-тинг, Г. Штаден, Д. Флетчер, из исторических работ В. В. Но-водворского, А. А. Зимина, Р. Г. Скрынникова, Б. Н. Флори, С. Б. Веселовского, В. Б. Кобрина и др.104
После заключения Ям-Запольекого перемирия с Речью По-сполитой Россия ещё некоторое время продолжала воевать со Швецией. В начале сентября войска Понтуса Делагарди подо­шли к старинной русской крепости Орешек и осадили её. Однако, несмотря на мощный обстрел и несколько штурмов, Орешек вы­стоял. В1583 г. русские и шведские дипломаты подписали на реке Плюссе перемирие сроком на три года. Шведы удержали за со­бой русские города Копорье, Ям, Ивангород и всё побережье Фин­ского залива, кроме небольшого выхода к Балтийскому морю в устье Невы. Исследователь деятельности Ивана Грозного вид­ный историк Р. Ю. Виппер писал: «Если бы Иван IV умер в 1566 году, в момент своих величайших успехов на Западном фрон­те, своего приготовления к окончательному завоеванию Ливонии, историческая память присвоила бы ему имя великого завоевате­ля, создателя крупнейшей в мире державы, подобного Александ­ру Македонскому…»105.
Однако, как ни банальна эта фраза, история действительно не знает сослагательного наклонения. Ошибки царя в области внеш­ней политики и ‘истощивший страну опричный террор привели к тому, что Ливийская война закончилась для России1 неудачно1. К несчастью, завергнёние’боевых действий не принеслоспокойствия ни одной из противоборствующих держав. 18 марта 1584 г. скон­чался Иван Грозный. На Руси и за рубежом долго циркулирова­ли слухи о насильственной смерти государя. 31 мая на Царство венчался царевич Фёдор, болезненный и слабовольный сын царя. Начало его правления ознаменовалось острым соперничеством между различными группировками знати, каждая из которых стре­милась занять первые места в окружении монарха. Жертвой при-
дворной борьбы пал, среди прочих, герой обороны Пскова боя­рин Иван Петрович Шуйский. Наибольшим влиянием при дворе стал пользоваться царский шурин Борис Годунов. Этот ловкий и оборотистый царедворец начал службу в 1567 г. в опричнине в качестве стряпчего. Женившись на дочери Малюты Скуратова, он быстро упрочил своё положение, причём смог сохранить рас­положение Ивана IV и после отмены опричнины, когда многие его сотоварищи отправились в ссылку или на плаху. В 1575 г. Борис был «дружкой» царя на его свадьбе с Анной Васильчико-вой, в 1578 — получил боярский сан. При Фёдоре Годунов стал пользоваться практически неограниченным влиянием, превратился в реального правителя Московского государства.
Стефан Баторий пережил своего коронованного соперника менее чем на три года: он умер 12 декабря 1586 года. Последние годы его правления были непростыми. В 1584 г. влиятельные магнаты Зборовские подняли мятеж, который удалось подавить только с помощью жестоких репрессий. Очень напряжёнными оставались отношения Речи Посполитой со Священной Римской империй и Турцией. Готовился Баторий и к новой схватке с Ру­сью, но планам его не дано было осуществиться.
После смерти Стефана Батория в стране разгорелась ожес­точённая борьба за власть. Часть магнатов выступила за избра­ние на престол эрцгерцога Максимилиана Габсбурга, чему реши­тельно воспротивился канцлер Ян Замойский, который поддер­живал кандидатуру шведского приица Сигизмунда Васы (сына короля Юхана III и ЕкатериныЯгеллонки). Замойский смог спло­тить вокруг себя значительную Часть шляхты и добился корона­ции Сигизмунда. В ответ Максимилиан двинул на Речь Поспо-литую войско, к которому присоединились и его польские сторон­ники. Многие участники осады Великих Лук и Пскова оказались теперь по разные стороны баррикад. 24 января 1588 г. в сраже­нии под Бычиной Ян Замойский наголову разгромил армию «мак-симильянистов» и взял в плен самого эрцгерцога.