Начавшаяся в январе 1904 года война с Японией ускорила революционные события. Царизм потерпел позорное поражение иа Дальнем Востоке, и перед РСДРП впервые встал вопрос об отношении рабочего  класса к империалистической войне, которую затеяло царское правительство. Война расшатала хозяйст­во, дезорганизовала транспорт, истощила казну.
Реальная оплата рабочим снизилась, цены на продукты и предметы первой необходимости значительно повысились. Моби­лизация крестьян в действующую армию лишила многие семьи кормильцев. В народе нарастали ропот и недовольство. Назрева­ла революция.
В воскресенье, 9 января, в Петербурге более 140 тысяч мир­ных демонстрантов были встречены ружейными залпами. Весть об этом разнеслась по всей стране. На это злодеяние рабочий класс ответил забастовками и демонстрациями.
3 февраля 1905 года забастовали Великолукские железнодо­рожные мастерские. Состоялся митинг, избравший стачечный ко­митет. Большевик Табачников огласил требования, которые были выработаны московскими железнодорожниками еще 31 января. Главными пунктами требований значились: восьмичасовой рабо­чий день, повышение заработной платы на 20 процентов, опла­чиваемые месячные отпуска, отмена штрафов, уравнение в пра­вах мужчин и женщин, свобода слова, печати, собраний.
Великолукские железнодорожники добавили к этому и свои требования: улучшить медицинскую помощь, открыть училище для детей рабочих и низших служащих, уволить за грубое обра­щение с рабочими мастера Ковалева. Представители стачечного комитета выехали на близлежащие станции, в том числе и в Новосокольники. Вот как об этом вспоминает слесарь Новосо­кольнического паровозного депо Г. Трофимов: «В памяти на­крепко осталось слово «товарищ». Кто его стал произносить первым, не знаю, но как-то сразу на работе стали называть друг друга товарищами, чего раньше не было. В конце января ходили слухи, что в Москве забастовка, наверное, будет и у нас. Поговаривали также, что главные Великолукские мастерские за­бастовали. И вдруг… сообщают, что из Великих Лук идет паро­воз с забастовщиками. Через полчаса действительно подходит паровоз, битком набитый рабочими. На площадке, на тендере, в будке теснятся люди. Толпой пошли в депо и тут же органи­зовали  собрание.  Оратор  говорил   часа  два,  толково,  понятно,
увлекательно. Описывал, как живут фабриканты, помещики, ка­кую роль играет царь и почему все они купаются в роскоши, а рабочий лишен всяких прав.
Нашлись люди у нас в депо, которые занимались поли­тикой,— братья Зенины: один — машинист, другой — слесарь. Разговоров о том, что бастовать не надо, среди собравшихся не было. Кругом воодушевление и какое-то особое боевое настрое­ние, тут же на собрании избрали забастовочный комитет из пя­ти человек: троих от депо и двоих от службы движения. Пред­седателем движения был избран товарищ Зенин, который вошел в состав Великолукского забастовочного комитета. Забастовки продолжались около двух недель. Собрания устраивались чуть не каждый день у нас в депо или в Великих Луках…»
Правление железной дороги, терпевшее убытки во время за­бастовки, пошло на уступки, удовлетворило часть требований стачечного комитета. Рабочие возобновили движение на дороге. Однако вскоре из депо были уволены все члены стачечного ко­митета.
Первая в истории Новосокольнического железнодорожного узла забастовка прошла организованно и дружно во многом благодаря тому, что в уездном центре к февралю 1905 года уже действовала объединенная Великолукская социал-демократиче­ская организация в количестве двадцати пяти человек, среди ко­торых было пять большевиков. Они-то и направляли всю рево­люционную борьбу на юге Псковской губернии.
Все лето 1905 года в уезде распространялись листовки и прокламации, призывавшие к забастовкам и захвату помещичьих земель. Еще весной в некоторых волостях беднейшее крестьян­ство начало самовольную запашку барской земли.
В конце года по железной дороге страны вновь прокатилась волна забастовок. 8 декабря в нее включились рабочие Новосо-кольников и Невеля. Для наведения порядка из Витебска при­было две роты солдат. Однако их попытка наладить движение поездов оказалась безрезультатной. 15 декабря на вокзале про­шел митинг, бастующие прервали работу правительственного те­леграфа, закоротив провода по обе стороны вокзала. Движение
на дороге в сторону Москвы, Петрограда, Риги и Витебска было полностью парализовано. Ночью 17 декабря после подавления восстания в Москве движение на железной дороге было восста­новлено. Сразу последовали аресты активистов забастовки. Мно­гие рабочие были уволены.
Но «воспитывали» не только рабочих. В докладе управляю­щего железной дорогой от 3 января 1906 года говорилось, что начальник станции Новосокольники Крылов сам был готов вме­сте с демонстрантами размахивать флагами, поэтому целесооб­разно перевести его на другой участок с соответствующим уменьшением жалованья.
Увольнять, перемещать, отдавать под суд давал право высо­чайший указ «О правилах чрезвычайной охраны на железных дорогах» от 15 декабря 1905 года.
Напуганный размахом всеобщей политической стачки, Нико­лай II вынужден был пообещать народу «гражданские свобо­ды» и дать «законодательную думу», которая просуществовала чуть более двух месяцев и была распущена царем, как не оправ­давшая себя.
В России стали свирепствовать карательные отряды и воен­но-полевые суди. Только не прошли бесследно бои на баррика­дах в Москве, расстрел демонстрации в Иванове, восстание на броненосце «Потемкин», Кровавое воскресенье. Рабочие соби­рались на маевки, готовились к новым сражениям.
Новосокольнические железнодорожники 1 Мая собирались на тайные сходки. Член КПСС с 1928 года, почетный железнодо­рожник М. Алексеев вспоминает: «С 1909 года я начал рабо­тать учеником слесаря в паровозном депо. В День международ­ной солидарности трудящихся большевики Хомутов и Кривоше-ев собирали надежных рабочих из всех цехов и незаметно ухо­дили за пределы поселка. Наши маевки обычно проходили на бе­регу речки. До Великой Отечественной войны там были три ста­рые красивые рощи. Они и являлись хорошим укрытием наших собраний. Маевки собирались каждый год и, как показало вре­мя, сыграли немалую роль в росте сознания новосокольническо­го пролетариата».
С началом первой мировой войны на Новосокольническом железнодорожном узле увеличилось количество военных эшело­нов. Особенно много проходило санитарных поездов. На станции появились военная комендатура и продовольственный пункт, снабжавший двигавшиеся к фронту воинские части.
Начались рекрутские наборы. Под пляски и плач провожаю­щих вчерашние крестьяне заполняли стоявшие в тупиках то­варные вагоны, чтобы уже завтра, возможно, встать на передо­вую. Большинство отправленных на фронт так и не вернулись в родные края.
Псковская губерния входила в состав прифронтового Двин­ского военного округа. На всех крупных станциях вводилось военное положение, и вступил в силу указ 1905 года «О правилах чрезвычайной охраны на железных дорогах». Имелось предпи­сание главнокомандующего Северо-Западным фронтом губерна­тору и начальнику Двинского военного округа, в котором гово­рилось: «Возникновение внутренних беспорядков может весьма серьезно отразиться на успехе наших военных операций. Пред­писываю: в случае появления забастовочных движений на же­лезных дорогах в пределах района вверенного Вам округа не­медленно формировать для их подавления боевые поезда и ста­вить во главе их людей решительных, а для подавления забасто­вок в других случаях немедленно арестовывать возможно боль­шее число зачинщиков и лиц, имеющих влияние на бастующих, н предавать их военно-полевому суду…»
После нескольких поражений царской армии 1915—1916 го­дов железная дорога перестала справляться с перевозками во­енных грузов. Доставка продовольствия в уезд почти прекрати­лась.
Возвращающиеся домой солдаты-калеки разносили весть о братаниях на фронте и призыв большевистской партии: «Мир — хижинам, война — дворцам!»
27 февраля (12 марта по новому стилю) 1917 года всеобщая политическая стачка в Петрограде перешла в открытое воору­женное восстание. Балтийские матросы, солдаты гарнизона и ра­бочие отряды овладели столицей. Царь Николай II находился в
это время в могилевской ставке. Пытаясь спасти положение и как-то повлиять на ход событий, он выехал в Петроград. Одна­ко по просьбе питерского Совета дновские железнодорожники на­правили царский поезд в Псков. Попав в безвыходное положе­ние, император Николай II в ночь со 2 на 3 марта (с 15-го на 16-е по новому стилю)  подписал отречение от престола.
Февральская буржуазно-демократическая революция побе­дила, но радоваться было рано: пришедшее после царя к власти Временное правительство не торопилось с окончанием войны и отменой старых порядков. Его глава Керенский призывал к пат­риотизму и войне до победного конца. Проезжая через Новосо-кольники из Петербурга на Южный фронт, он не посмел спустить­ся на перрон из своего разрисованного военными призывами ва­гона и выступить с речью перед железнодорожниками. Не те теперь были времена! Железнодорожники буквально на второй день после свержения царя включились в революционную борь­бу, стремясь помочь питерским рабочим. Псковский губернатор Кашкарев 4 марта доносил Министерству внутренних дел: «Во­оруженная партия неизвестных людей, одетая частью в солдат­ские шинели, числом до 80 человек, прибыв поездом по на­правлению от Витебска 3 марта около 8 часов вечера в Ново-сокольники, обезоружила жандармов и полицейских надзира­телей, сожгла часть бумаг канцелярии, захватила паспорта и по­ездом в 10 часов вечера отбыла по направлению Режицы».
В этом же месяце Министерство внутренних дел уведомляло губернского комиссара Временного правительства о разгроме крестьянами Великолукского уезда имения Минкиио, принадле­жавшего вдове генерала Чагина.
Жители деревень Зеленино, Бабки и Скорнево Бологовской волости заняли землю, арендуемую Ф. Мильдером в имении Зуево.